Gegengeist Gruppe.

[DRAMAtical-Murder]

Название: Gegengeist Gruppe
Фандом: DRAMAtical Murder
Автор:  Laora
Размер: мини, 1495 слов
Пейринг/Персонажи: Аоба, Вирус/Трип, намек на Вирус/Аоба\Трип
Категория: слэш
Жанр: мистика, ужасы
Рейтинг: R
Краткое содержание: Аоба не любит насилие. Он не уверен, что смог бы кого-то убить.
Аоба известен как убийца офицеров Третьего Рейха; он состоит в розыске.
Предупреждения: 1) недонацистская AU; 2) пасхалка к компьютерной игре; 3) рейтинг за кровь-мутации
Примечание: Фик был написан для конкурса Secret Valentine 2015 в сообществе CHiRAL Forces.

Мне больно
Аоба сжимает зубы: от этих голосов не уйти, на базе случилось что-то страшное, и он должен выяснить, что именно. Командование ждет отчета, помимо этого, у него есть собственная цель.
Сделай нам больно
Невыносимо. К кому они обращаются, голоса?
Совсем рядом слышатся выстрелы и крики. Аоба замирает за углом, выжидая. Когда все стихает, кроме голосов и шарканья-скольжения впереди, он понимает: другого выхода нет. Искать обходной путь слишком поздно, нужно пробраться в архив Gegengeist Gruppe и узнать, что произошло.
А потом — уходить. Как можно скорее.
Аоба точно знает: с тем, что впереди, ему справиться не под силу. Значит...
Ты сможешь лучше
Другого выхода нет.
Аоба закрывает глаза; Аоба их открывает, и губы болят от напряженной ухмылки.
Шаг вперед, еще и еще; Аоба выходит из-за угла, и склизкие твари с раздутыми подобиями человеческих голов устремляются ему навстречу. Голоса становятся громче, громче, еще.
Нам больно
Сделай нам больно
— Охотно, — тело движется автоматически, его больше не сдерживают нелепые ограничения морали. Эти ограничения есть у любого солдата: поэтому именно Аобе достается список с именами и фотографиями. Список венчает имя обергруппенфюрера унд дер генераля дер ваффен СС, который имеет к Gegengeist Gruppe самое непосредственное отношение.
Gegengeist Gruppe — угроза номер один; командование Аобы верит в это.
Ты сможешь лучше, да
Сделай мне больно
Холодное оружие против тварей, больше всего похожих на гигантских червей с огромными головами, действует лучше, чем огнестрельное. Аоба убеждается в этом и успевает разве что стряхнуть темную кровь с армейского ножа, прежде чем на него набрасывается группа бывших людей в военной форме. Вместо лиц у них — розовое, в прожилках, то, что служит в качестве голов червям-переросткам.
Проникли в позвоночные столбы, отмечает Аоба. А человеческие головы им оказались без надобности.
Стой спокойно
Так сложнее — в человеческих руках можно держать оружие, можно стрелять, даже получив достаточно серьезные повреждения; тело ведь все равно не твое, чего о нем заботится. Оставшись без тел, черви по-прежнему опасны, как те, которых Аоба увидел первыми. Впрочем, если повредить голову, тело становится бесполезно. Аоба проверяет это опытным путем и удовлетворенно кивает.
Нежность
Что это они там бормочут, морщится Аоба. Они, в отличие от него, и не пытаются избегать ударов. Им нравится боль? Даже если она их убивает. Но ведь тогда все закончится. Боли больше не будет. Ничего не будет.
Странные существа.
Покончив с последним, Аоба закрывает глаза.
Аоба их открывает — и морщится от свирепой головной боли. Так оно всегда и бывает, когда высвобождается «другой Аоба», персональная шизофрения, идеальный убийца.
Аоба не помнит, когда у него началось раздвоение личности. Он вырос в военном приюте и с детства учился контролировать свое второе «я», хладнокровное, не склонное рассуждать и сомневаться, умеющее убивать.
Аоба не помнит, как оказался в приюте. Документы гласят, что попал он туда в пятилетнем возрасте. Что было с ним до этого? Аоба не знает.
Командование намекнуло: Gegengeist Gruppe связана с его происхождением.
Потому это дело для Аобы важно по личным причинам. Для обеих половин его сознания.
Сделай нам больно
Аоба не любит насилие. Он не уверен, что смог бы кого-то убить.
Аоба известен как убийца офицеров Третьего Рейха; он состоит в розыске, только у них на него почти ничего нет.
Он не оставляет свидетелей.
Голоса в голове сводят с ума, но Аоба идет вперед, сцепив зубы; можно было бы задержать «другого Аобу» чуть дольше. Ему-то нипочем завывания жутких тварей.
Ему и переживания самого Аобы нипочем; если задержать «другого» слишком долго, останется только он. Аоба уже несколько раз чуть не терял себя — еще до боевых заданий.
Умри
Контроль превыше всего.
Исследования, думает Аоба. Так просто люди с диссоциативным расстройством личности не рождаются. Это может быть заболеванием, но не осознанным переключением, как по щелчку пальцев: р-раз — и я просто сообразительный связист, прошедший неплохую подготовку; два — и я Капитан Америка с маниакальными наклонностями, без героизма, с одним лишь желанием убивать. Кого — неважно.
Gegengeist Gruppe занимается исследованиями. И что-то у них сегодня, как раз накануне визита Аобы, пошло не по плану. Случайность?
Аоба так не думает.
Юберменш
Голоса шепчут Аобе, что он — не человек.
В «сверхчеловека» ему как-то не верится.
Сверхчеловек не может желать смерти, своей, чужой, общей для всех. Сверхчеловек не приходит в себя в подвале, с ног до головы покрытый чужой кровью, и не пытается тщетно вспомнить, что случилось.
Сверхчеловек не вычеркивает немецких офицеров из списка одного за другим, по мере того, как уничтожает, и не вырезает военные базы — просто потому, что ему это нравится.
Уже лучше
Сверхлюди... не стремятся... к сильным чувствам, таким, как боль и наслаждение.
Только монстры.
Мысль заставляет вздрогнуть; не прислушиваясь к фантомным голосам, — тварей наверняка полно во всем здании, они могли проникнуть в вентиляцию и канализацию, он подумает об этом, когда будет выбираться, — Аоба толкает дверь в архив.
Тут кто-то есть. И это не монстры — даже голоса стихают. Торжествующая музыка бьет в уши: эстеты, думает Аоба.
Он только убеждается в этой мысли, когда видит двоих офицеров. Один из них выше и мощнее, второй — в очках. Оба светловолосы и голубоглазы, как положено истинным арийцам; пальцы того, что выше, вплетаются в волосы товарища, и они целуются, эти офицеры, влажно, жадно, совершенно непристойно.
Абсурдность увиденного заставляет замереть на миг, а музыка все рвется из граммофона; Вагнер, отмечает Аоба. В Третьем Рейхе уважают Вагнера.
Тот, что пониже, видит Аобу первым. Он отталкивает второго офицера, и тот подчиняется беспрекословно, несмотря на жадные прикосновения и явное желание продолжить.
— К нам гости, — говорит его товарищ. — Sly Blue, полагаю?
— А я помню кличку Мальвина, — хмыкает офицер без очков, скрещивая руки на груди.
— В любом случае, это не настоящее имя. Может, представитесь? — Холодный взгляд останавливается на Аобе, и тот качает головой:
— Боюсь, это лишено смысла. Я с вами только на одну ночь.
— Жаль. Мы надеялись на более длительные отношения, — говорит офицер в очках, а его товарищ роняет небрежно:
— Присоединяйся к нам.
— Ночь святого Валентина, — добавляет тип в очках, — самое время для бойни, как считаете? И подходящего подарка. Такой же подарок мы сделали восемнадцать лет назад вашему командованию... когда оставили вас у военного приюта.
— Вы — предатели, — понимает Аоба. — Вы предали Gegengeist Gruppe... и Третий Рейх.
— Предатели? Какое неудачное слово. Мы — сами по себе.
— А еще мы — твои поклонники, — добавляет офицер без очков почти игриво. — Мы тебя ждали. Следили за тобой... за твоими успехами.
— Мы не против позаботиться о вас, — с этими словами тот, что в очках, улыбается, и тогда Аоба срывается.
Он закрывает глаза. Он открывает глаза и нападает, слепо, не раздумывая; капитен цур зее не устоял против единственного удара, но эти — оба — быстрее. Они превосходят Аобу по всем параметрам, они смеются и не бьют даже — развлекаются. Это не всерьез, захоти они — он давно был бы мертв.
Они сильнее.
— Иди к нам.
— Отважный...
— …и такой гибкий.
— Мы ждали тебя.
Аоба оскаливается, но по телу одновременно с этим бегут мурашки — он объединяется, собирается воедино, убийца и мирный связист. Неважно, что именно здесь произошло, и так понятно, чья вина; что происходит с ним самим?
Нахлынувшая головная боль заставляет закричать. Он кричит и позже, чувствуя, как его избивают, а потом лежит на полу, скрючившись. Музыка все такая же громкая, и они лижутся, как раньше, не обращая на него особого внимания. Им нравится это — его боль. Они получают от этого удовольствие.
«Такие же, как я».
Осознание приходит внезапно: образцы идеальных солдат, вот над чем работала на самом деле Gegengeist Gruppe, ни слова о призраках, голая наука. И у Gegengeist Gruppe получилось... только вот первые, действительно идеальные солдаты, оказались слишком сильны. Лаборатория сгорела, а эти двое сбежали.
Вместе с Аобой.
Им плевать на Третий Рейх, плевать на командование Аобы; единственное, чего они хотят — видеть чужую боль и получать удовольствие, и он, такой же, как они, может доставить им больше удовольствия, чем кто-либо другой.
Он присоединится к ним, хочет того или нет. А потом обе его личности будут уничтожены.
Мне больно
Влажные звуки сверху. Он лежит на полу.
Нам больно
Это невыносимо.
Мне больно
Голос, который он слышит, больше не принадлежит червеобразным тварям, неудавшимся идеальным солдатам.
Вставай
Это...
МНЕ БОЛЬНО
Он больше не может кричать.
ВСТАВАЙ
Будто две половинки сознания сцепились друг с другом, отвоевывая каждая свое право, и они рвут это сознание на части.
ВСТАВАЙ!
Аобу подбрасывает на месте. Он не понимает, как ему удалось подняться, и эти двое не понимают тоже; рот того, который в очках, потрясенно приоткрывается, и тогда в архиве срывает вентиляционную решетку.
Червеобразные твари выпадают из вентиляции одна за другой, а Аоба использует замешательство лже-офицеров, чтобы бежать.
Он бежит так быстро, как может, не осознавая больше, кто он, какая личность, и ничего не контролируя.
***
— Gegengeist Gruppe уничтожена, — докладывает Аоба спустя два дня по телефону. Он слышит помехи на связи и одобрительный голос командующего, а потом...
Крики.
Аоба холодеет. Он знает, что произошло, еще до того, как слышит знакомый голос:
— Привет, Мальвина. Не хочешь поразвлечься?
И второй:
— Мы будем ждать вас. В любое время.
Связь прерывается. С застывшей на губах улыбкой Аоба опускает трубку.
Он оборачивается; они ждут за спиной, послушные его приказам, все, от обергруппенфюрера унд дер генераля дер ваффен СС и до последнего штабиста.
В них больше не узнать червеобразных тварей, вселившихся в человеческие тела: они могут идеально маскироваться, если пожелают.
Если объяснить им, что такое контроль.
— Для вас есть работенка, Gegengeist Gruppe, — говорит Аоба.